Ветер в горах. Глава 8

Торгаш догнал нас у самых ворот. Караван уже трогался, и недовольный купец поставил нашу повозку замыкающей. Не менее недовольный начальник охраны процедил:

— Сегодня ночью дежурите в последнюю стражу.

Это значит перед рассветом, когда спать хочется больше всего.

— Следите за хвостом каравана, доспехи можно не надевать, тут места спокойные, — брюзгливо добавил он и отвернулся.

Торгаш отцепил от седла большой мешок и передал его Егерю, правящему повозкой. Проехав ворота, мы взяли у Егеря оружие и, отстав от нашей повозки шагов на двадцать, наконец смогли поговорить.

Торгаш был очень доволен.

— Купить дорогую вещь за гроши у случайного владельца — это не плохо. Но купцы этим не хвалятся. Приобрести же такую вещь у купца — это показать самому себе что ты мастер. Этот недостойный стоять за прилавком ничтожный торговец не смог определить гномью работу!

— Доспехи делали у нас в степи, — не согласился я, — Да и кольчуга на первый взгляд самая обычная. Кстати, Брамин, а ты как понял, что это не простая вещь?

— По весу. Слишком лёгкая.

— Не буду вас утомлять всеми способами определения гномьей работы, — развеселился Торгаш, — скажу только, что денег у нас осталось совсем мало. В первом же городе надо продавать твою добычу, Хан.

— И в мыльню не сходили, — вздохнул Брамин, — что ты так зацепился за этот обоз?

— Я слышал о его хозяине, — стал серьёзным Торгаш, — слово своё он держит. Двигается в нужную нам сторону. Ещё и платит. Всё что мы хотели купить…

— Да понимаю я всё, — перебил его Брамин, — и то, что чем дальше уберёмся, тем лучше. А передохнуть всё одно надо. Тюрьма, войско, драки, бежим вот, как загнанные волки, — отдых нужен. Не для тела, для сути нашей. Успокоиться, подумать как следует, договориться, что другим о себе сказывать будем. Мыльня вот опять же.

— Так и сделаем, — решил я, — закончим с караваном, продадим добычу и встанем дня на два на хорошем постоялом дворе. Торгаш, сколько сейчас у нас денег?

— Мало.

— Вот скареда! — восхитился Брамин, — Как у реки какой-нибудь встанем, специально за водой к тебе приду!

— Не дам! — тут же свирепо отозвался Торгаш, — В реке возьмёшь!

— Мне шлем нужен, — остановил я дружескую перебранку.

— Верно, — моментально стал серьёзным Торгаш, — проеду-ка я по каравану, может чего и найду.

Вернулся он достаточно быстро и протянул мне простой открытый шлем, островерхий и поцарапанный в нескольких местах.

Я надел его, подвигал головой и кивнул Торгашу. Пока сойдёт и такой.

На днёвку мы остановились на перекрёстке дорог, у колодца. Одновременно сюда подошли с десяток обозов и организовали импровизированный торг. Начальник охраны, посмотрев на кричащих и размахивающих руками продавцов, приказал всем надеть доспехи. Всё же предосторожность оказалась излишней, товары поменяли владельцев по взаимному согласию и все разъехались довольные собой и друг другом. Оставшуюся часть дня мы так и ехали в хвосте каравана, но уже в доспехах. И только к вечеру наш обоз свернул к постоялому двору.

Торгаш, договариваясь о нашем найме в последний момент, согласился с тем, что еду мы готовим себе сами и из своих продуктов. Так что, пока Егерь возился с лошадьми, Брамин соорудил очаг, срубил засохшее дерево и поставил на огонь котелок, заверив нас, что похлёбка будет выше всех похвал. Он то помешивал в котелке длинной ложкой, то что-то подсыпал туда, вдохновенно напевая под нос какую-то песню, не собираясь отвлекаться от своего занятия ни на миг.

Начальник охраны подошёл к нам, когда от котелка потянулись первые волнующие запахи.

— Отдыхайте, — кивнул он, — когда надо — вас разбудят. Вместе с вами будут караулить ещё двое. Оружие держите под рукой всю ночь.

Отказавшись от приглашения отужинать с нами, он ушёл.

Запахи становились всё завлекательней, а воздух всё холодней и мы собрались у временного очага. Стемнело.

— Совсем малость осталось, — улыбнулся Брамин, — так-то я, чтобы очень, готовить не умею, но в походном очаге толк знаю.

— Я тоже умею! — гордо заявил мальчишка, — Не хуже тебя!

— Мы все что-то можем, — не стал с ним спорить Брамин, — но…

В этот момент от нашей повозки донёсся какой-то шум и злое ржание Ветра. Я вытащил саблю и сделал три шага к повозке. Справа от меня пристроился Торгаш, слева Брамин. Меня порадовало, что они не кинулись к повозке, а приготовились сражаться.

— Егерь, охраняй похлёбку, Торгаш, сделай факел и догоняй нас, Брамин, идёшь со мной, — говоря всё это я обогнул повозку и пошёл на возмущённое фырканье Ветра.

Догнавший нас Торгаш поднял горящую ветку повыше и засмеялся. Какой-то бродяга побеспокоил моего друга, что ему крайне не понравилось. Ветер сбил его с ног и придавил копытом к земле. Мы подошли поближе. Откуда-то вынырнул начальник охраны и недовольно бросил:

— Правильно говорят: «Лучше разозлить собаку горца, чем коня степняка!». Прикажи своему зверю отпустить бродягу!

— Это не бродяга. Посмотри, одежда грязная, а волосы чистые.

— Точно, Хан! Сам он босиком, а ноги не сбитые, — добавил Торгаш.

— И не пахнет от него, мылся недавно, — принюхался Брамин, — от бандитов соглядатай, не иначе.

Мужик дёрнулся, но Ветер только сильнее прижал его к земле.

— И не поспоришь, — задумчиво протянул наш начальник, — Хан, ты своего коня давно мясом кормил?

— Вы это бросьте, — захрипел мужик под копытом, — у вдовушки одной почитай дней пять жил, отмылся вот. Заблудился я в темноте, а тут этот как наскочит!

— Дом её покажешь?

— Так то было в соседнем селе, ушёл я от неё, больно уж она страшная!

— Нешто и одежду она тебе постирать не удосужилась? — вдруг разозлился Брамин, — Да первое дело умыть, накормить, постирать, а то и из мужниной одёжки чего получше дать! Ты на вдовушек не наговаривай, нету среди них ни одной, что в грязных портках за стол пустит!

— Дело говоришь, — кивнул начальник охраны, — Сейчас ноги ему в костёр засунем, послушаем, что скажет.

Он кивнул подошедшим охранникам, те подхватили мужичка и поволокли его к своему костру.

Я похвалил Ветра, дал ему на ладони кусок хлеба, который специально прихватил с собой. На всякий случай проверив повозку, мы вернулись к костру и принялись за похлёбку. Когда ложки заскребли по дну котелка, к нашему костру подошёл начальник охраны. Подсел к огню, принял от меня чашку холодного травяного настоя.

— Это воры, а не бандиты. Хотели ночью украсть что получится. Их осталось трое, вряд ли полезут. Они все местные, про бандитов и слыхом не слыхивали.

— Могут попробовать друга освободить.

— Не думаю, Хан. Не те они люди. Под утро вас разбудят, караулите от вашей повозки до ограды.

— Мы ляжем здесь, у костра. Ветер будет сторожить повозку, к нему лучше не подходить.

Начальник охраны кивнул, аккуратно поставил пустую чашку у огня и ушёл.

Ночь прошла спокойно.

Так же спокойно прошли и остальные дни нашей службы. Добравшись до конечной цели своего маршрута, купец честно с нами расплатился и предложил постоянную работу в его охране. Мы отказались и отправились искать приличный постоялый двор. Город был большим, нашлось в нём и то, что мы искали. Лошади заняли свои места на конюшне, повозка нашла своё место на обширном дворе, вещи были сложены в наших комнатах. Номер мне понравился. За крепкой дверью была прихожая, из которой две двери вели в две небольшие одинаковые комнаты. Егерь занял прихожую, Брамин с Торгашом одну каморку, а я другую.

Оставив Егеря охранять наши покои, мы пошли в мыльню при постоялом дворе, заплатив за всё помещение. Я вымылся быстрее всех и сменил Егеря. Он вернулся вместе с Торгашом, а ещё через какое-то время прибежал Брамин, сказал, что придёт утром и исчез. Вернулся он к завтраку, который мы заказали в наш номер, не опоздав ни на миг. Закончив есть, мы позвали служанку и она унесла посуду.

— Первое утро, когда никуда не надо бежать, — начал я, — пора принимать решения.

— Да чего уж там, решили так решили, — махнул рукой Брамин, — передохнём и в путь!

— Деньги нужны, продать надо, что лишнего осталось — остановил его Торгаш, — но так, что бы не приметили, сколько денег у нас. Я вот что думаю, предложим товар купцу, которого мы охраняли. Он здесь чужак, как и мы, договоримся.

Оставив Егеря в номере, мы, прихватив добычу, отправились искать купца. Он встретил нас приветливо и после короткого, но яростного торга с Торгашом, купил всё за двадцать две золотых монеты. Дёшево, но вряд ли в этом городе мы смогли бы выручить больше. Шесть золотых мы потратили на арбалет и три десятка болтов. Покупка предназначалась для Егеря. Еду мы купили прямо на постоялом дворе.

Вечером все вместе окончательно решили, что прямо с утра двигаемся дальше. Особенно настаивал на этом Брамин, внимательно прислушивавшийся к шагам в коридоре.

— Что ты там опять натворил? — не выдержал я.

— Да так, что бы прямо натворил, без этого обошлось, — заскучал Брамин, — но женщины такие странные! Эта, например, решила, что мы должны пожениться!

— Он ей сказал, что в этом городе будет пост сотни пограничной стражи, а он и есть сотник, что приехал с магистратом договариваться! — хихикнул Егерь.

— Да откуда тебе знать! — разозлился Брамин, — Подсматривал за нами?

— Вовсе нет! Она тебя днём искала, вместе с тремя братьями. К нам тоже стучала, пищала так смешно “И где ты, мой сотник? Я ведь на тебя управу в магистрате найду!”

— Знаешь, — задумчиво произнёс Торгаш, — был у меня буйный жеребец, так вот…

— Даже не начинай, — пригрозил Брамин, — Бывало соберёмся на заставе, так тоже, кто про коня, кто про собаку свою, а один даже про петуха такое рассказывать пробовал! Я уж их и словами. и кулаками вразумлял, всё без толку!

Крупных городов на пути больше не было. Нам предстояло только проехать через тот город, где меня продали в первый раз. Двигались мы не спеша, на привалах учили Егеря стрелять из арбалета, сходились в поединках между собой, показывая известные приёмы, да ещё я обучал рыжих жеребцов — хулиганов. Мы узнавали сильные и слабые стороны друг друга, много тренировались, наш отряд становился сильнее день ото дня.

Достигнув города, мы остановились там передохнуть, а может быть и набрать нескольких человек в отряд. Я прикинул, что нужны два десятка опытных воинов. Брамин и Торгаш возглавят десятки, а я стану во главе отряда. Каждый десяток должен иметь свой воз и возчика с арбалетом. Об этом мы и говорили вечером на постоялом дворе.

— Людей надо брать разных, — убеждённо говорил Брамин, — что бы не сговорились. Наших из разных городов, а степняков… Хан, а степняки тоже разные?

— Ты даже не представляешь насколько.

— Значит и степняков разных!

— Это разумно, — поддержал его Торгаш, — а ты что думаешь, Хан?

— Десяток всадников у нас набрать проще, чем встретить ветер в степи. Особенно молодых и глупых, каким и я был год назад. Но как набрать людей здесь, я не знаю.

— Надо будет поискать среди наёмников, в бедных кварталах потереться, я этим завтра займусь, — Брамин почесал в затылке, — Вроде как в этом городишке осел кое-кто из наших, поспрошаю.

— Я посмотрю среди охранников караванов, — вызвался Торгаш, — да и мелких купцов может сговорю.

— Решено, — закончил я наш совет, — если кого найдёте, пусть подходят сюда после полудня.

Сам же я рано утром отправился на рабский торг. Тех, кто привёз меня сюда в оковах, я не встретил. Не было знакомых лиц и среди рабов. Один из торговцев нехотя ответил на мои расспросы, рассказав, что со степью мир, Великий Хан запретил набеги. Это меня насторожило. Мелкие набеги всегда останавливают перед большим. Надо было успеть перейти степь и выйти к границам восточных сатрапий до начала войны. Я вернулся на постоялый двор и занял отдельную трапезную для разговора с новобранцами.

Первым пришёл сияющий Брамин. Он привёл троих ветеранов пограничной стражи. Лично он знал только одного, но готов был поручиться за всех. Представившись (все трое в прошлом были простыми стражами), они приняли моё приглашение и сели за стол.

— Что вам сказал и пообещал Брамин? — спросил я ровным спокойным голосом.

— Мы такие же почитатели Духа Удачи, как и он, — ответил старший из них, — По его словам, ты отмечен тем, кому мы поклоняемся. И больше не будем об этом, нет ничего проще, чем потерять его благосклонность. В остальном — у нас будет обычный сборный отряд в два десятка, каждому десятку треть от доходов, треть тебе, как и право первого выбора. Воз у меня есть, возчиком пойдёт мой сын. В набег идём далеко от наших мест, значит со своими не воюем.

— Завтра утром, как рассветёт, встречаемся у северных ворот.

Стражи встали, вежливо склонили головы и ушли. Брамина я посадил рядом с собой и приказал ему не отходить от меня ни на шаг. Он горестно вздохнул, попробовал завести разговор «об одной милой вдовушке, которую совершенно случайно встретил на рынке», но я осадил его взглядом и он замолчал.

Торгаш тоже привёл троих. Они вели себя почтительно, но цену себе знали. Увидев меня, они отказались сразу, даже говорить не стали. Вежливо поклонились, развернулись и ушли. Торгаш тяжело вздохнул и тоже ушёл. Вернулся он неожиданно быстро и привёл с собой пять человек, трое из которых были в повязках.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Это охранники караванов, — пояснил Торгаш, — На их обоз напали, они защищались как могли, но половину возов разграбили. Купец обвинил их в невыполнении договора, денег не дал да ещё и ославил в городе. Согласны пойти с нами.

— Садитесь, — пригласил я их, — меня зовут Хан.

Дождавшись, пока они сели, я посмотрел на того, что был в лучших доспехах.

— Сколько вас было?

— Пятнадцать.

— А разбойников?

— Это не разбойники, — устало ответил воин с перевязанной правой рукой, — это дружина какого-нибудь барона. Их было около двадцати. Одинаковая броня, похожее оружие, лошади.

— И они оставили вас пятерых в живых?

— Нас оставалось девять, все на ногах, хотя двое и умерли позже, а раненого с нашим лекарем мы пристроили здесь в одном доме.

— А вы не ранены? — я посмотрел на их повязки.

— Пусть вас не смущают наши повязки, мы уже можем сражаться. Это всё наш лекарь, требует, что бы мы их не снимали.

— Скольких вы убили?

— Не знаю наверняка, на лошадях их оставалось пятнадцать. Половина каравана уже ушла вперёд, мы подожгли воз с маслом на дороге и отправились догонять обоз.

Я бы сделал тоже самое. Они не потеряли половину обоза, они половину обоза спасли.

— Вы говорили о своём лекаре.

— Он такой же воин как и мы, но хорошо понимает в лекарском деле. Он пойдёт с нами, если вы нас возьмёте.

— Значит вас шестеро.

— Семеро. Своего друга мы не бросим.

— Мы не можем ждать, — с сожалением покачал я головой.

— Наш лекарь говорит, — заторопился один из охранников, — ему надо быть в покое всего два дня, а потом он может ехать в повозке, дней через пять уже будет в седле.

— Хан, — заговорил воин с перевязанной правой рукой, — вся первая добыча — твоя. Возьми нас.

Я бы взял их и так. Дружная команда да ещё и с лекарем. Но он предложил сам.

— Две добычи, ведь денег у вас нет даже на еду.

— Одну, Хан, и мы поклянёмся тебе в верности.

— Торгаш, бери Егеря и повозку, иди с ними, купи всё, что нужно. Дашь им еды на два дня, остальное привезёшь сюда.

Первый десяток, похоже, набран.